Быть может там лежит что-то лишнее. А дерево едва ли дерево. А ты бутербродница – родня земли, Потому что все мы родня земли.
Есть такой конь. И буква. Есть удлинитель и выдержка. Оператор машинного доения, Потому что все мы Оператор машинного доения.
Когда он вытаскивает глаза мы тоже вытаскиваем глаза. Мы смотрим друг на друга Как ошпаренные петухи. Мы видим в нём Христа И новые ворота, Отроги уральских гор, Девятый вал айвазовского, Сношающихся собак В грязной питерской подворотне. Мы видим в нём своего учителя пения, Потому что у всех был учитель пения.
Мы стоим перед ним в своих потёртых телагах Ничего не соображая. Стоим и теребим подолы своих непрозрачных одежд. Пытаемся оправдать своё существование Идиотскими утверждениями о долге. О новом диване в икее. О детях, изошедшихся поносом от посещения макдака. О крановщице, которая не давала ни кому с десятого Или даже с девятого класса, О цветном телевизоре, Потому что все мы думаем о цветном телевизоре.
Он затаскивает глаза обратно, И мы затаскиваем. И все мы родня земли. И ты бутербродница, едва ли бутербродница. А дерево, едва ли дерево. Потому что все мы Оператор машинного доения.