Разверни-ка уши, слышишь? Слушай, Где-то продавали души, За квадратный метр суши, За 100 граммов «ножек Буша» Если б не было причины Для безвременной кончины, Я бы начал для почина С двух бутылок керосина. Если-б не было пожара, Я-бы с крыльями Икара Раскидал-бы карты Таро, Всем помог-бы, без «базара» Но сейчас вернется шурин, Скажет всем, что я накурен, И что я пропащий «урел», Место мне на Байконуре. Мол, лежит в своих обносках, С рваным томиком Буковски, В меланхолии не броской, Он надеется на Oskar. А я-бы мог бродить по паркам, Бросить-бы свою «клошарку», Жить у Триумфальной Арки! Тише, слышишь? Чарли Паркер.
Мне хотелось быть, чуть позже, Мылом на девичьей коже, Льдом, водой одно и тоже, И на Бродского похожим И девятый день не бреясь, В атмосфере та же ересь, На матрасе, ватном, греясь На пособие надеюсь И июньским утром жарким, Плачу я над кофеваркой, За стеною плач хазарки. Тише, слышишь? Чарли Паркер.
Ну а может я в ГУЛАГе, Или здесь японский лагерь? Ведь кругом чужие флаги, Горлу не хватает влаги. Надо-бы перебеситься, Подковать свои копытца, Обернуться метром ситца, И забыться в психбольнице Или променять свободу На застенки хим. завода, Вряд ли хватит кислорода, Чарли! Все! Давай на коду!