Вокзалы страдают, режут рельсами вены и истекают поездами. Когда ты будешь царапать стены в удушливых казематах общаг или квартир, вспоминай о билетах, заразивших нас расстоянием. Я слышу, как баян наркомана Олега отправляет его в Вену, создавая занимательную симфонию, которая в конечном итоге будет сбиваться и переходить на бит. Графы манят меня своей беззаботностью, но Карл Краус возвращает обратно, туда, где я еще маленьким мальчиком пытался полюбить зиму в стихах. Душит искренностью старик, но даже сопя, прорывается, задевая гланды, бисер из букв.
Когда я его вытащил, было что-то около Л тире Ю тире Б тире Л тире Ю. А одна Ира из чужого двора говорила, что такие подарки нужно держать подальше от чувств. Главное - глубокий минет чеченцу по имени Юрий Васильевич, ну или другому парню, ведь Юрий Васильевич не видит перспектив в Ире. Она собирается покончить жизнь самоубийством, но не собирается. Такая вот Ира противоречивая. Она знает, что Мухаммед Али, ненавидящий башни-близнецы, запасался оружием и боксерскими перчатками. Пьяная, пьяная Ира.
Она не знает, что главное, чтобы светофоры благоволили любому маршруту. На красный нельзя переходить. Именно так я тебя не остановил. И ты помни, что из каждого первого и второго красного глаза я буду смотреть на твои фотографии.
Симфония сбивается. Бит сбивается. А вокзалы истекают поездами.