Нежная правда в красивых одеждах ходила, Принарядившись для сирых, блаженных, калек. Грубая ложь эту правду к себе заманила — Мол, оставайся-ка ты у меня на ночлег.
И легковерная правда спокойно уснула, Слюни пустила и разулыбалась во сне... Хитрая ложь на себя одеяло стянула, В правду впилась — и осталась довольна вполне.
И поднялась, и скроила ей рожу бульдожью: — Баба как баба, и что ее ради радеть! Разницы нет никакой между правдой и ложью — Если, конечно, и ту, и другую раздеть.
Выплела ловко из кос золотистые ленты И прихватила одежды, примерив на глаз, Деньги взяла, и часы, и еще — документы, Сплюнула, грязно ругнулась — и вон подалась.
Только к утру обнаружила правда пропажу — И подивилась, себя оглядев делово. Кто-то уже, раздобыв где-то черную сажу, Вымазал чистую правду, а так — ничего.
Правда смеялась, когда в нее камни бросали: — Ложь это все, а на лжи — одеянье мое!.. Двое блаженных калек протокол составляли, И обзывали дурными словами ее.
Тот протокол заключался обидной тирадой (Кстати, навесили правде чужие дела): Дескать, какая-то мразь называется правдой, Ну, а сама — пропилась, проспалась догола.
Голая правда божилась, клялась и рыдала, Долго скиталась, болела, нуждалась в деньгах... Грязная ложь чистокровную лошадь украла И ускакала на длинных и тонких ногах.
Некий чудак и поныне за правду воюет, Правда, в речах его правды — на ломаный грош: — Чистая правда со временем восторжествует! Если проделает то же, что явная ложь.
...Часто, разлив по сто семьдесят граммов на брата, Даже не знаешь, куда на ночлег попадешь. Могут раздеть — это чистая правда, ребята. Глядь — а штаны твои носит коварная ложь. Глядь — на часы твои смотрит коварная ложь. Глядь — а конем твоим правит коварная ложь.