Уж третий день здесь спит на брюхе тишина, И нередкий визг очередей - что тот молебен. Уж полчаса, как Сидоренко, старшина, Застывшим взглядом что-то ищет в чистом небе.
Уныло мчит река, и птицы-облака Пластают крылья по залитым потом спинам. Остатки роты, что осталась от полка - Угрюмый взвод кусает перышки травинок. Остатки роты, что осталась от полка - Угрюмый взвод кусает перышки травинок.
За нами - лес, что окопался лишь на треть, Пугливо вперясь в наши пыльные фигуры, А впереди в немецкий ДОТ залезла смерть И нервно стихла, замерев у амбразуры.
А ей, паскуде, черепа нужны живьем, Не по зубам ей черепа безмозглых касок. Вот с глазу на глаз пошептаться с ней вдвоем Пошли Андрей с Уфы и Колька из Донбасса. Вот с глазу на глаз пошептаться с ней вдвоем Пошли Андрей с Уфы и Колька из Донбасса.
Звон тишины ломая рваным языком, Крестя по матери славянское начало, Из черной щели смерть порхнула мотыльком И новых суженых с землею повенчала.
Штабам плевать, кого земля возьмет с собой, У них на картах этот ДОТ не больше точки, И только кратко прокричав: "Любой ценой!" Комбат в оглохший телефон шепнет: "Сыночки..."
Война на поле и война в масштабах карт Ведется разно, и нисколько не похожа. Войну в полях вершат кулак и автомат, Войну в штабах - перо и перочинный ножик.
А нам захват той распроклятой высоты Завещан свято был погибшим командиром, Штабным же видится кольцо сплошной черты На месте круга неприметного пунктира. Штабным же видится кольцо сплошной черты На месте круга неприметного пунктира.
Но нам плевать сейчас на эти письмена. За этим, мать его растак, немецким ДОТом В припадке огненном заходится страна, Что испокон веков была родимым домом.
Но есть предел всему, что прожито, и вот Вручив кому-то письмецо к сестре и к маме, К чертям сквозь зубы отослав живучий ДОТ, Полез вперед какой-то парень из Рязани. К чертям сквозь зубы отослав живучий ДОТ, Пополз вперед какой-то парень из Рязани.
И он сумел, и не беда, что через шок Не разберет, куда девалась вдруг рука. Его поднимут и отправят на Восток Остатки роты, что осталась от полка.
И он сумел, и не беда, что через шок Не разберет, куда девалась вдруг рука. Его поднимут и отправят на Восток Остатки роты, что осталась от полка,
Остатки роты, что осталась от полка, Остатки роты, что осталась от полка.