Когда, ещё дитя, за школьною стеною, С наивной дерзостью о славе я мечтал, Мне в грёзах виделся пестреющий толпою, Высокий, мраморный, залитый светом зал... Был пир - весёлый пир в честь юной королевы, И в зАмке ликовал блестящий круг гостей: Сюда собрались все прекраснейшие девы И весь железный сонм баронов и князей...
День промелькнул в чаду забав и развлечений: Рога охотников звучали по лесам, И много горных серн и царственных оленей Упало жертвами разгорячённым псам. А ночью дан был бал... Сияющие хоры Гремели музыкой... меж мраморных колонн Гирлянды зелени сплеталися в узоры, И зыблилась парча девизов и знамён... Всю ночь один другим сменялись менуэты, Под звуки их толпа скользила и плыла, И отражали шёлк, и фрезы, и колеты С карниза дО полу сплошные зеркала...
Но близок уж рассвет, и гости утомились: «Певца, - зовут они, - пусть выйдет он вперёд! Чтоб пир наш увенчать, чтоб всем мы насладились, Пусть песню старины пред нами он споёт!» И, робкий паж, вперёд я выступил... Смиренно Пред королевой я колено преклонил, Поднялся, звонких струн коснулся вдохновенно, И юный голос мой чертоги огласил...
Вначале он дрожал от тайного смущенья, Но уж слетел ко мне мой благодатный бог, Уж осенил меня крылами вдохновенья, И звукам гибкость дал, и взор огнём зажёг, И вот, безвестный паж, я властвую толпою!.. Я покорил её... Я вижу с торжеством, Как королева ниц склонилась головою, Как жадно рыцари внимают мне кругом, Я вижу очи дев, горящие слезами, Полузакрытые в волненьи их уста, И льётся песнь моя широкими волнами, Как горная река - кристальна и чиста.
И льётся песнь моя, и мощною грозою Гремит, рассыпавшись, на стонущих струнах... Не гром ли божьих туч ударил над землёю, Не стрелы ль молнии сверкнули в небесах?.. Как грозен был удар!.. Казалось, своды зала Внезапно дрогнули, и дрогнула земля, И люстра из сквозных подвесок хрусталя На серебре цепей, померкнув, задрожала... Но буря пронеслась, и струны недвижимы... И вновь звучат они под беглою рукой, Как будто крыльями трепещут серафимы, Как будто дальний звон несётся над толпой... Молитвенный напев чарует и ласкает, И вот последний звук, как лёгкий фимиам, Как чистый аромат, сквозь окна отлетает К дрожащим звёздами бездонным небесам!
Я кончил.
Все уста окованы молчаньем, Все груди поднял вздох... Но вот к моим ногам Упал венок, и нет конца рукоплесканьям, И нет числа меня осыпавшим цветам!.. Гремит и стонет зал, волнуясь предо мною; Растёт приветный гул несчётных голосов: Так хмурый лес шумит, взволнованный грозою, Так море в бурю бьёт о скалы берегов.
Гремит и стонет зал; но гром рукоплесканий Я слышу как во сне... Душа моя полна Иных заветных дум и пламенных желаний, Иной награды ждёт в смущении она. Ты, чей приветный взгляд звездою путеводной Сиял передо мной, чья красота зажгла Во мне восторг певца, могучий и свободный, О, неужели ты меня не поняла?.. Безумец! Отгони напрасные мечтанья! Священен трон её!.. Молись... благоговей! Не дерзостной любви тревоги и желанья, А раболепный страх повергни перед ней!
Но верить ли очам: она встаёт!.. Мгновенно Затихшая толпа ей очищает путь... Глаза её горят светло и вдохновенно, Под золотом парчи высоко дышит грудь... Она идёт ко мне - идёт легка, как грёза, Чаруя прелестью улыбки и лица, И вот с её груди отколотая роза Трепещет уж в руке счастливого певца!..
Так в детстве я мечтал...
2
С тех пор умчались годы, И нет их, ярких снов фантазии моей: Я стал в ряды борцов поруганной свободы, Я стал певцом труда, познанья и скорбей! Во славу красоты я гимнов не слагаю, Побед и громких дел я в песнях не пою, Я плачу с плачущим, со страждущим страдаю, И утомлённому я руку подаю! И пусть мой крест тяжёл, пусть бури и сомненья, Невзгоды и борьбу принёс он мне с собой, - Он мне дарил зато и светлые мгновенья, Мгновенья радости высокой и святой!
Я помню ночь: бледна, как тяжело больная, Она слетала к нам с лазурной вышины, С несмелой ласкою серебряного мая, С приветом северной задумчивой весны. Все окна в комнате мы настежь отворили И, с грохотом колёс по звонкой мостовой, К себе и эту ночь радушно мы впустили На скромный праздник наш, в наш угол трудовой... А чуть вошла она - чуть аромат сирени Повеял в комнате - и тихо вслед за ней Вошли какие-то оплаканные тени, Каких-то звуков рой из мглы минувших дней... Тем, кто закинут был в столицу издалёка, Невольно вспомнились родимые края, Убогое село, и церковь, и поля, И над немым прудом недвижная осока; Припомнился тот сад, знакомый с колыбели, Где в невозвратные, младенческие дни Скрипели весело подгнившие качели И звонкий смех стоял в узорчатой тени; Крутой обрыв в саду, беседка над обрывом, Тропинка, в тёмный лес бегущая змеёй, И полосы хлебов с их золотым отливом, И мирный свет зари за сонною рекой... И наш кружок примолк...
Суровые лишенья, Нужда, тяжёлый труд и длинный ряд забот Томили долго нас... мы жаждали забвенья - И с тихой песнею любви и примиренья, Как в детских снах моих, я выступил вперёд. Не пышн