Пламя костра искрами вверх, ветер поёт, Северный люд, как дикий зверь, пляшет. Ну, а вокруг, куда не глянь — снег или лёд, И человек — белый шаман, с чашей.
Белый шаман несколько лет в этой тайге, Он человек сильный, лихой, смелый. Северный люд помнит, что в ночь как-то в реке, Их зверолов поднял его тело.
Белый шаман год пролежал, словно мертвец, В юрте сухой, где дух веков дышит. Время пришло и по весне он, наконец, Из темноты на белый свет вышел.
И горел, словно месяц на небе, Синий «Змей» у него на груди. Дым костра взмыл, как белая лебедь, Полетел в край безумной любви.
С тех самых пор жил он один в диком лесу, И добывал здесь сам себе пищу. Северный люд там, где стада в сопках пасут, Как он кричал, ночью в тайге слышал.
Белый шаман сутки сидел возле огня, И что никто видеть не мог, видел. И что никто слышать не мог, слышал, дымя, Стыл на лице и на руках иней.
Северный люд за много вёрст ездил к нему, Был он для них белым лесным Богом. Ну, а в тайге, где дикий зверь, фарт был тому, Кто его чуть, хоть за плечо трогал.
Пламя костра искрами вверх, ветер поёт, Северный люд, как дикий зверь, пляшет. Ну, а вокруг, куда не глянь — снег или лёд, И человек — белый шаман, с чашей.