Трещал костёр, бросая в небо искры, Дрожали звёзды в такт гитарным струнам, И лунный свет дарил хладнЫе брызги, И каждый молча дал нахлынуть думам.
- Ребята, есть одна легенда, Старее, чем весь белый свет. Читал её, кажись, у Фрейда, А может, просто из газет.
Вселенскую сплетая сень, Витали в небе Свет и Тьма, У первого был сыном День, И Ночь дитём другой была.
Как кружево, вязали Космос: Галактики, планеты – Особенный имели логос. А где-то подрастали дети.
И на одной из тех планет, Что Свет и Тьма создАли, Друг другу, вечный дав обет, Они в любви признались.
- Шутник ты, парень! – Кто-то бросил лихо, - Влюбились чтобы Ночь и День, Быть, верно, надо психом! - Не лгу! Легенда так гласит! Влюблённых Свет и Тьма всё ж разлучили: Во мраке Ночь теперь сидит, А День при свете бродит обессилый.
Лишь утром видел Он Её, А к вечеру Она Его искала, И кстати, слышал я ещё, Сей сценою Земля была и драмой.
- О как печально! Аж до слёз! – Вздыхали с нежностью подруги. - Тогда скажу ещё всерьёз: Быть может, Ночь сейчас в округе!
Она подобна деве дивной: Прозрачно-тусклый силуэт – Художник ищет сей портрет – Она подобна силе скрытной.
Трещал костёр, бросая в небо искры, Дрожали звёзды, лапы старых елей, Шатался дикий образ девы, мглистый, Средь лунных брызг и птичьих нежных трелей.