ночь. город, квартира, поэт. снаружи стих и спит мир, коего нет ныне. пространства так много, что в открытый космос наутро я выйду пешком.
ночь. часы мотают своё бытиё. герой пишет слово, нарекая: "твоё!"; отдаёт. позже родятся звуки -- так было сказано: слово дальше, чем руки.
ночь. комната -- как душный бункер. буква в слове, как бильярдный в лунке шар. жилец в хитине уюта; он не боится: штормам не подвластна каюта.
ночь. ворох мыслей подпален; вверх языки пламени. свет, он будет для тех, кто хочет видеть. после обдаст тёплом; подберёт герой -- правду напишет углём.
ночь. лампа просто осветит, где случится стих, а поэт случится в стене. добрый стол, старое кресло; мягкие пальцы в поисках искры плохо копируют вальцы.
ночь. что табу, то вновь звучит -- магия темноты. иссыхают ручьи времени; и мы пройдём пешком по дну. а наутро с улыбкой мы встретим весну.
в ночь.
* * *
I.
асфальт города -- ныне большая кровать, формы кирпичей -- это узоры белья, все дома и витрины -- игрушки колыбельной, каждый из фонарей -- своего рода ночник. однажды лёжа, явно не захочешь вставать, узная в городе оттиски родного я. на руках играя джаз эпопее постельной; доиграв, тихо смолвишь: "я город постиг".
II.
жилой дом -- хрустящая слоённая вафля, смазанная строительною пастой меж так называемых этажей, но паста есть густая, более всего интересная раса. и чтоб слаще, французское впуская "ля" в речь сибирскую, чей переломлен рубеж, в повторах имзусоль одну чудесную весть: в вафле паста лучше, нежели -- масса.
III.
скорчив комплексность уличной архитектуры, город мягко улыбается путнику из тёмной арки; та, как впадина в море: темнота с присыпкой лазурности ламп. город укрывает путника от культа дуры, как в пелёнку, кутая его в свой бриз. улица -- медная; россказни начнёт с до ре, кончит панорамой, как башня уорлд-трамп.