Я пою вам о тех далеких временах, Когда мне было двадцать лет. В те дни под нашими окнами Монмартр цвел сиренью. Убогий чердак,служивший нам гнездом, Был холоден и неуютен. Там мы повстречались, - Я,страдавший от бедности, И ты,что позировала мне обнаженной. Богема,богема. Это значило:мы так счастливы. Богема,богема. Мы ели раз в два дня.
В соседних кафе мы были из тех, Кто ждал славы. Пусть нищие,со впалыми животами, Мы продолжали в нее верить. И если в каком-нибудь бистро За картину нам давали горячего супа, Мы читали стихи, Усевшись у печки И забывая о зимней стуже. Богема,богема. Это значило:ты красивая. Богема,богема. Как гениальны мы были.
Часто мне случалось Проводить за мольбертом бессонные ночи, Поправляя рисунок груди Или изгиба бедра, И только наутро мы садились наконец Выпить по чашечке кофе. Измученные,но счастливые, Ведь мы любили друг друга И любили жизнь. Богема,богема. Это значило:нам по двадцать лет. Богема,богема. Мы были юны и беспечны.
Однажды в суматохе дней Я зашел по моему прежнему адресу. Мне уже не узнать этих стен и улиц, Что помнят мою юность. Над лестницей тщетно ищу мастерскую, От которой ничего не осталось. В своем новом убранстве Монмартр грустит, И завяла сирень. Богема,богема. Мы были молоды,мы были сумасшедшие. Богема,богема. Это не значит уже ничего.