Фридрих Ницше - ТАК ГОВОРИЛ ЗАРАТУСТРА. Часть 4. Песнь опьянения. Фрагмент 03 | Текст песни

• Тексты песен
• Фридрих Ницше
• ТАК ГОВОРИЛ ЗАРАТУСТРА. Часть 4. Песнь опьянения. Фрагмент 03

7
Оставь меня! Оставь меня! Я слишком чист для тебя. Не дотрагивайся до меня!
Разве мой мир сейчас не стал совершенным?
Моя кожа слишком чиста для твоих рук. Оставь меня, ты, глупый, бестолковый,
душный день! Разве полночь не светлее?
Самые чистые должны быть господами земли, самые непознанные, самые сильные,
души полночные, которые светлее и глубже всякого дня.
О день, ты ощупью идешь за мной? Ты протягиваешь руки за моим счастьем? Для
тебя я богат, одинокий, для тебя я клад и сокровищница?
О мир, ты хочешь меня? Разве для тебя я от мира? Разве я набожен? Разве я
божествен? Но день и мир, вы слишком грубы, имейте более ловкие руки, прострите их
к более глубокому счастью, к более глубокому несчастью, прострите их к какому-нибудь
Богу, но не простирайте их ко мне, - мое несчастье, мое счастье глубоки, ты, дивный день,
но все же я не Бог и не ад Божий: мир -- это скорбь до всех глубин.

8
Скорбь Бога глубже, о дивный мир! Простри руки к скорби Бога, а не ко мне! Что я!
Опьяненная сладкозвучная лира, полночная лира, звук колокола, которого никто не
понимает, но который должен говорить перед глухими, о высшие люди! Ибо вы не
понимаете меня! Свершилось! Свершилось! О юность! О полдень! О послеполудень! Теперь
наступил вечер, и ночь, и полночь, -- пес воет, ветер, разве ветер не пес? Он визжит, он
тявкает, он воет. Ах! Ах! Как она вздыхает, как она смеется, как она хрипит и охает, эта
полночь!
Как она сейчас трезво говорит, эта пьяная мечтательница! Она, должно быть,
перепила свое опьянение? она стала чересчур бодрой? она снова пережевывает? - свою
скорбь пережевывает она во сне, старая, глубокая полночь, и еще больше свою радость. Ибо
это радость, когда уже скорбь глубока: но радость глубже бьет ключом.

9
Ты, виноградная лоза! За что хвалишь ты меня! Ведь я срезал тебя! Я жесток, ты
истекаешь кровью: для чего воздаешь ты хвалу моей опьяненной жестокости?
"Что стало совершенным, все зрелое хочет умереть!" – так говоришь ты. Благословен,
да будет благословен нож виноградаря! Но все незрелое хочет жить: о горе!
Скорбь шепчет: "Сгинь! Исчезни, ты, скорбь!" Но все, что страдает, хочет жить,
чтобы стать зрелым, радостным и полным желаний, - полным желаний далекого, более
высокого, более светлого. "Я хочу наследников, -- так говорит все, что страдает, -- я
хочу детей, я не хочу себя". – Радость же не хочет ни наследников, ни детей, -- радость хочет себя самое, хочет
вечности, хочет возвращения, хочет, чтобы все было вечным.
Скорбь говорит: "Разбейся, истекай кровью, сердце! Двигайтесь, ноги! Крылья,
летите! Вдаль! Вверх! Скорбь!" Ну что ж! Да будет! О мое старое сердце! Скорбь шепчет:
сгинь!