Если есть в этом мире ещё кто-нибудь, кроме нас, И весны у нас не было - беды, как видно, лишили. Если наши стихи вместе с нами сжигают в кострах, Мы на пепле от этих стихов замешаем чернила.
Лассэлантэ - последняя осень бессчётных дорог, Не добившимся мира остался наполненный кубок. На твоих сапогах - та же грязь, что пятнает мой плащ, Точно также искусаны в кровь побелевшие губы...
Мне принять бы тебя за хмельной обжигающий эль. Лассэлантэ я, оставшись одна, наверное, вспомню. Три эпохи огня с перерывами в несколько дней, Три эпохи дождей, и от крови багровые волны.
Но от боли в висках не спасёшься, хоть пей, хоть умри, А в Чертогах Забвенья давно не даруют забвенья. И попробуй, пойми, то ли пьяный бессмысленный бред, То ли я это вижу? Тогда, валар, есть ли спасенье?
Если есть в этом мире кто-нибудь, кроме нас, Честь и слава ему - если он не сбежал ещё в страхе! Честь и слава ему - если он ещё жив и поёт, А не стал ещё строчкой на жёлтой истёртой бумаге.
Лассэлантэ - последняя осень холодных ветров, Дагорат этой осени тоже не станет пределом. И в блаженном краю, где вообще должна править весна, Листья золотом светлым на мраморе кипенно-белом...