Крисания: Судьба не зря, наверное, велела, Чтоб оба мы остались не у дел… Молиться – вот и всё, что я умела. Творить заклятья – всё, что ты умел.
Рейстлин: Молиться – это всё, что ты умела. Творить заклятья – всё, что я умел.
На звёзд десятки небо оскудело, И посох мой, как небо, потемнел… Твой Бог ушёл – и ты осиротела. Мой век ушёл – и я осиротел.
Крисания: Мой Бог ушёл – и я осиротела. Твой век ушёл – и ты осиротел.
Крисания: Потомки, осуждающие смело, Не взлюбят наших помыслов и дел… Гордыня – вот и всё, что мной владело. Гордыня – вот и всё, чем ты владел.
Рейстлин: Гордыня – вот и всё, что мной владело. Гордыня – вот и всё, чем я владел.
Рейстлин и Крисания: Душа устала, тело постарело… Но где положен юности предел?
Крисания: Любимой быть – вот всё, что я хотела.
Рейстлин: Любимым быть – вот всё, что я хотел.
Крисания: Любимой быть – вот всё, что я хотела.
Рейстлин и Крисания: Любимым быть – вот всё, что ты хотел.
Рейстлин: Лицом к лицу мы стали у предела, Где смазалось, кто чёрен был, кто бел. Я не могу забыть, как ты смотрела, Ведь я смотрю, как некогда смотрел.
Крисания: Я не могу смотреть, как я смотрела, Но ты смотри, как некогда смотрел.