Если бы у меня была возможность вернуться назад, Я бы повторил это снова, чтобы рассказать как (как?), как (как?).
Припев (х2).
В нарушение всех правил и норм, в окружении «мёртвых» дам и господ, Закинули в гроб, поправил венок, нас берёт то жар, то озноб. Напряжение мощью давит на нервы. Круто, наверное, когда это «первый». В отражении тощий парень и бледный. Когда впервые, когда впервые, круто, наверное.
Я называю это «Спасибо, Ева!». Я называю это «Туси, негр!». Чунга-чанга! Чунга-чанга! Чунга-чанга!
Куплет 1:
Белая жвачка – на раз-два. Чёрная плитка раздана. Бегло пачкает пол ебла чё-чёрт двуликий, Сатана. Все детки в ожидании прихода как чуда, лепреконы-клевера, Что-то лепит и варит там чья-то дочурка, мне в прикол и в пять утра.
Три пилюли ядовитые в жало? Мама зря меня, видно, рожала. Ой, да ладно, не дави ты на жалость, кто вчера всё закидывал жадно? Базика в красный killer-bong, дразнит отвязный диллер – рок! Краски Пикассо рвут на фарфор, вам разве не ясно, что тут перебор?
Неадекватная тусня, еле-как сам жгу на костях. Все и всё в аккурат из растяп как пеликаны прячут в полостях. Под «сердцем» погнали резво за «мерсом», на местность недолго, взгреться заездом, Совсем уж не помню всех лестниц, подъездов, ночной Петербург прелестно-помпезный.
Понедельник – кромешная тьма. Парни в теме – по-прежнему два. Вторник – в спешке попросили, пора: только с дешку, порох, сиги, вода. Как орангутанг хожу на руках, в среду «радуга» в ажурных кругах, В четверг плавится галька, черствеем как пьяницы-панки, пятница – марки.
(х4) Под углом, ходуном, вверх дном весь дом.
Припев.
Куплет 2:
Нормально не спали пару дней уже. Пальцы как мёд начинают желтеть, Душа поёт, мозг как желе, но в царстве «мёртвых» я живых живей. Лица заливаются потом, нам, в принципе, осталось недолго. Мне снилось братство до гроба, у нас с братанами одна дорога.
Зато какая дорога! На карте мира в сторону Востока, От Сан-Франциско до Владивостока черти на стол, проклиная бога. И столько восторга! Я не стану подробно, но без перца и специй, здесь только остроты, Кладём как пчёлы на соты, быстрее чем чёрные в спорте, без счёта до сотых.
Сколько было дерьма тогда, я, старик, не толкал. Хоть попала в капкан толпа, стоим на ногах. Тут выбора нет, точнее сказать, у нас есть верный и неверный выбор. Коль в этой игре, зачем всех спасать, ведь легче, чтобы ты первым выбыл.
Я смотрю, подо мной раздвигаются пласты, перед образом пусто. Я устал параноить, мне просто-напросто становится грустно. Всё трещит по швам, ломается с хрустом, сегодня мы в усмерть. Завтра - затхлое. Завтра мы все это по ветру пустим.