Соловьи на кипарисах и над озером луна. Камень черный, камень белый, много выпил я вина. Мне сейчас бутылка пела громче сердца моего: «Мир лишь луч от лика друга, всё иное — тень его!»
Виночерпия взлюбил я не сегодня, не вчера. Не вчера и не сегодня пьяный с самого утра. И хожу и похваляюсь, что узнал я торжество: Мир лишь луч от лика друга, всё иное — тень его!
Я бродяга и трущобник, непутевый человек. Всё, чему я научился, всё забыл теперь навек Ради розовой усмешки и напева одного: «Мир лишь луч от лика друга, всё иное — тень его!»
Вот иду я по могилам, где лежат мои друзья. О любви спросить у мертвых неужели мне нельзя? И кричит из ямы череп тайну гроба своего: «Мир лишь луч от лика друга, всё иное — тень его!»
Под луною всколыхнулись в дымном озере струи. На высоких кипарисах замолчали соловьи. Лишь один запел так громко, тот, не певший ничего: «Мир лишь луч от лика друга, всё иное — тень его!»