я вижу сон. в нём ихтиандр в цилиндре. он молча выходит в окно,в расцвете сил, как у Астрид Линдгрен. не долетев до земли, не разбросав себя кучей осколков, смолк и завис, завившись в ебучий кокон, сплетённый ручками Бога. а внизу их так много. и все они что-то хотят: зрения, пищи, зрелищ, правды, подняться с колен или встать на ноги. спев что-то о тучах, что вроде как люди они одиноки, выпью до дна, и опять световой меч в руки хватает пьяный Скайуокер. обладатель самых чистых костей, на слоне из мух мимо тайных вечерь, разных мастей, грязных страстей, он, скорее, намеренно глуп. и любой новый возглас тут обретает номерок, как пальто, это ТЮЗ, гардероб. и тут чтенья стихов Барто, после которых из одежд, увы, назад не получает ничего и никто. подземка, отшибы, в отсеках наживой совсем как не жил, тут, засев, мандражируй. полный зал и куча рук там: Горо, Громозека и Шива. серпом по жилам. и вместо рук помощи тянутся дни, тянутся кошачьи хвосты, я устал и остыл, но искра — и пылающими станут мосты
они боятся, но идут сюда как в Ховрино. редут однояйцевых обликов гоблинов. стайки гиен стойко ждут провала. на всё про всё времени жутко мало. сон. в нём я не в понедельник родился, в нём все мои планы не полетели к пиздецам. вид от третьего лица. идти по ровной дороге стремно. скормлю вам злобу, как Тит Андроник детин Тавроне. сколько над всем не трясись, караван идет, а собаки лают. не нужно лить воду, чтоб видеть: это не конкурс заплаканных маек. хуйня бывает, но всё по трубе и в небо. жизнь — шалашовка, что просит грубее в недры без прений и левых реплик . те, кто вчера на чём свет, сегодня позорно с хлебом и солью. а я под ноктюрн водосточных из дома-кувшина с прошедшей кессонной. под капюшоном. вечно угрюм и, конечно же, злей, но знай: в отличие от других змей Кобра не тронет, пока ее музыка с ней