В общественном туалете - Потные, холодные стены, Покрытые частично обвалившимся кафелем; Забитые говном унитазы, На которые влезают ногами, Чтобы не испачкать чистую, белую жопу; На заблёванном цементном полу, Где-то там валяются ломтики жареной ветчины, Их давят башмаками и ладонями; Воздух белый и густой, У окна стоит группа людей, Они курят, сморкаются и смеются. Они курят, сморкаются и смеются. Курят, сморкаются и смеются.
Коридоры, на стенах которых гробовые доски почета. Кто, с кем, о чем, всюду шепота хор, За спиною мешок, - это кот, он ученый, А в горле ком, и я слышу как Он, умом тронувшись, трет обреченно. В башне с большой звездой уж который год монитор, там Пятно Горбачева. Это говно неподотчетно давно и недопитый стакан - карма или капкан, данс макабр или кан-кан это под аккомпанемент пионерских речевок. Мечом воткнутый в камень, мячом загнанный в раму ворот и плечом сбитый с координат правильных, Делает так, как советует с левого черт. В старой фуфайке, 9,8 в секунду мы кубарем вниз, Вышибая из воздуха искры, помяв самовар и сломав балалайку, из уст лишь ругань и свист, удаль и риск. Мы сидим на могиле Есенина, И летим в фееричном прогибе рассеянно, хлопая зенками, слушая в стерео бред фриказоидных королей. Мы с мозолями от граблей на толоконных лбах от битья челом и с молоком на губах ждем вкрадчиво, блядь, чего? Смешного - новых расписок клешнею. Разве не видишь? Тут клево. И вместо баллистических ракет nyan cat тут летит от Балтийска до мыса Дежнева.
Deadall:
Мертвым не спится, на голых погостах в гнилых деревянных гробах, моя плащаница - дырявые простыни хостела. Я взошел на голгофу в подвальный кабак, но тут у любого прохвоста есть по 12 верных апостолов, Выстроенных по росту как на дешевый военный парад
Да здравствует грозный Понтий Пилат - всадник золоте копье, От запаха роз болит голова? Знай, она никогда не пройдет! Ведь тут каждый зовется врагом, или падает рылом в баланду, Так сгинут миллиарды зарытых талантов в этой замерзшей стране дураков.
Выруби Дорна сука, к чему на рингтонах помпезные песни? Мы скоро здесь сдохнем все по коридорам подъездных лестниц, И вот мой последний суетный день тащится в пасть минутам. На улице сумерки стелют тень и каждый из вас - ИУДА!
Я знаю кто дал тебе 30 серебренников, что за бизнес-инвестор. Зачем ты ведешь меня к гиблому месту и рядышком Дисмас и Гестас Зачем тебе черный лес, золоченый крест, похоронный оркестр, Зачем тебе смерть моя? Ведь я все равно воксресну.