В детстве, когда земля была ближе, тот, который леденец лижет, видит всё важное: пуговицу оторванную, улицу в яблочном повидле оттепели. Вот те пели о зрелости, когда зрело всё, что могло расти. Но небо ближе не стало - стали прибавилось в голосе, да голы все короли оказались. На земле - на большом вокзале, где только участковый проявит участие, счастье в сопричастности какой-нибудь частности, мелочи какой-нибудь или полночи. Немощи неоткуда ждать помощи. И вовсе не от усталости в старости сгорблю плечи: надавит вечность. Всё ниже, чтобы к земле стать ближе. Прижаться к ней, выжить, вжаться, Пока та, с косой, будет жать всё, Что некогда сеял сеятель. Чтоб меня, как стёклышко леденцовое, Украдкой от взгляда отцова Подобрали, робея, дети.