Когда в лихие года пахнёт народной бедой, Тогда в полуночный час, тихий, неброский, Из леса выходит старик, а глядишь - он совсем не старик, А напротив, совсем молодой красавец Дубровский
Проснись, моя Кострома, не спи, Саратов и Тверь, Не век же нам мыкать беду и плакать о хлебе, Дубровский берет ероплан, Дубровский взлетает наверх, И летает над грешной землей, и пишет на небе -
"Не плачь, Маша, я здесь; Не плачь - солнце взойдё-от; Не прячь от Бога глаза, А то как он найдет нас? Небесный град Иерусалим Горит сквозь холод и лед И вот он стоит вокруг нас, И ждет нас, и ждет нас.."
Он бросил свой щит и свой меч, швырнул в канаву наган, Он понял, что некому мстить, и радостно дышит, В тяжелый для Родины час над нами летит его ероплан Красивый, как иконостас, и пишет, и пишет -
"Не плачь, Маша, я здесь; Не плачь - солнце взойдё-от; Не прячь от Бога глаза, А то как он найдет нас?
Небесный град Иерусалим Горит сквозь холод и лед И вот он стоит вокруг нас, И ждет нас, и ждет нас...."