В тундре, где бессилен ГЛОНАСС, Бдит в засаде аномальный спецназ. Третьи сутки уфологов ждут, Бьют баклуши, под гитару поют
Песни про Афганистан, Дружбу и чёрный тюльпан. Струны — в полсилы, чтоб командира Не разбудить, он подмял В горнице тёплый диван.
В белой шкуре спит командир, Космопроиск он часто ловил. Маскировкой он на живца Уфологии ловит отца.
Главный уфолог войдёт, А на диване его Человек снежный спит безмятежно, Главный уфолог зайдёт И в западню попадёт.
Скрипнул порог, и вошёл Бородатый уфолог в свой дом. На диване хозяйски зевнул Белый йети и снова уснул.
И уфологи, сбросив рюкзаки, Кинулись йети ловить.
На полу пленённый йети улыбается сквозь сети, Он о пол косматой пяткой три коротких постучал. Вмиг из погреба с гитарой на сигнал повылезали Пять пришельцев серебристых и устроили финал. Уфоман к груди руками странный компас прижимал, Да сознанье потерял.
Тихо уфолог лежит, Из гитары на нём воротник. Странный компас йети забрал И с пришельцами во мрак убежал.
Главный уфолог встаёт, Падает, в тундру ползёт. «Компас верните!» — гневно кричит он. А снег идёт и идёт, Снегом следы заметёт.
Звёзды сияют в ночи, А уфолог в небо кричит: «Отобрали мой артефакт! Космос правый, да как же так?».
Только крик затих, в небесах возник Шаттл, как радужный блик.
Антигравитационный с неба луч упал зелёный И за шиворот скитальца потащил на небеса. И проснулся я в постели в доме на Кассиопее, Рядом кассиопеанка теребит за волоса. По Земле во снах скучаю, но зовёт меня жена: В огород идти пора.