Я в пост Рождественский, среди зимы глубокой, Шёл в Церковь, на ходу смиряясь и молясь. Мой град во тьме лежал развратной и жестокой, И дьявол на меня из тьмы смотрел, смеясь.
Я шёл по улицам. На тёмные панели Фонарный тусклый луч истерзанный упал. И проститутки там курили и галдели, И лупанарный запах ветер гнал.
Я прочь пустился мимо мерзостного клуба. Бесстыдных грешниц там развязная толпа Казала наготу, как гнусная суккуба, Сильвестра возводя в чин римского попа.
От видов этих взгляд отвёл я нарочито, Но Рок, как гончая, преследовал меня. Я увидал перед собой двух содомитов, Стоявших, обнявшись, как кровная родня.
И осмотрев меня, заулыбавшись мерзко, Они супружеским лобзаньям предались, Руками охватив зады друг друга дерзко. Глаза их сатанинским пламенем зажглись.
Я прочь поворотил, глаза закрыв и уши, Я бросился назад, в родной свой отчий дом, И там взмолился Богу: "Господи! Послушай! Разрушь! Сожги дотла сей мерзостный Содом!"