В десятой квартире сегодня шумно, Орут как резанные дикие люди. Бабушка или ходячий рупор Замолчала от нашествия смерти бурей…
Бабушка жива. Ты не думай. Сталин в ее сердце в гроб не пойдет! А её дочь – последняя дура. Нашла покой, Выйдя после обеда в окно.
Борщик покушай, старая говорила, Он лился в горло, словно манящий спирт. Капал на грудь. Так красиво-противно, А дальше крик, Который сам собой стих.
Трагедия. Но правда беда ли? Глупая. Действительно это так? Она смогла уйти, не состарясь, Пойми, не беда!
Человек умеет парить. Только к свободе собственных мыслей. Если в душе по жизни глубочайший нарыв, Значит ты счастья очень хуевый сыщик.
Почему она не может выйти в окно? Почувствовать раз, как летит воробей. Главное, собраться переступить За порог. И остановить вечный механизм – Наших качель.
Слабость за такое берет, Ты напишешь свою грустинку в стихе. Мол хочу сдохнуть, Дайте скальпель бегом. Продолжая молча за блокнотом Сидеть…
Чем она хуже нытика, Видящего мир по-другому? Жаждущего смерти только для публик. С кем в реальности тусуется паранойя? Девушка – в морг. Поэтишку в дурку.