Февраль суровый обжигает щеки в этом воздухе. Кристаллов много, проникая вглубь и давит мозг мне. Мысли хаотично бьются за место поважности. Может быть прощу и я, когда Бог простит. Выдвигаюсь по району дальше. Снег хрустит под найками, я одинок. Время есть подтянуть все гайки. Хули ты так лыбишся - сегодня похороны! Иди за мной, молчи, сотри улыбку скоро полдень. Высотки давят сверхатуры, огнями желтыми. В садике стало понятно, выросту прожженым. Ищем что-то в этой жизни, смерти покрасивей ежели. Цирк всегда везет зверей, цирк всегда приезжий, Город дышит иначе нам не знать всех тонкостей. Верны людскому через клетку и до мозга костей. Стены переходов нам расскажут подноготную. И не поможет нам ни Манежка, ни Болотная.
Это отрезок, мысли вихрем гонит вдаль. Я приму такой февраль. Мой личный список - в кулаке сжимаю сталь. И ты прими такой февраль.
Позвони парням, спроси когда приедут к нам покушать. Не отставай давай щегол, какое его будущее? Как сегодня буду пить компот в столовке с кашей. Просто помолчим давай, просто ничего не спрашивай. Дерзость, как у шпаны безпризойной. В нашей крови гуляет, считаясь незазорным. Парни уходили молодыми, смерть не любит очередь. Матери теряли сыновей, хронили дочек. И вот идем мы с ним, он тот кого судьба нещадно. За шыворот таскала от подвалов до площадок. По нашим щам бл*ть, считается та беспощадность. С которой наш Февраль по сути раздавал леща нам. Ты дозвонился? Родители уже в столовой. Его отец синющий, как всегда, ничего нового. Но мы пока что дышим, на этом остановим счастье. Очередной отрезок, февраль - здравствуй.