Там на окраине земли рисуешь прутиком в пыли. На безупречном чертеже ничто не радует уже. А люди плачут, что сожгли дома, мосты и корабли, Сожгли машины в гараже. Зачем же жизнь на букву «жэ»?
На обездвиженных глазах, На обезвреженных словах Наводит инфернальный страх Последний глянец. На электрических часах Казнённый день распался в прах, А снег танцует во дворах Свой белый танец.
Пришла зима, весна за ней торопит злых своих свиней. И знает каждая свинья сакральный смысл бытия. Всё, что нас делает сильней, сперва убьёт на сорок дней. А после вырастет броня. На самом деле, без вранья.
И зубы локоть укусил, И ветер выбился из сил. Кого-то кто-то попросил: -Даёшь подмогу! А мотылёк свечу гасил, Подпрыгнул глобус на оси. Тебя никто не пригласил – И слава богу.
Всё происходит где-то там, а ты здесь платишь по счетам, Но коммунальное тепло так до сих пор и не пришло. Ты вещи ставишь по местам, а время бродит по пятам. И за окном белым-бело... пора бы протереть стекло.
Но кто сказал, что нет нигде Дороги к утренней звезде? Ведь карту вилы на воде Рисуют чётко. К чему грустить о ерунде, Когда патрон всегда в гнезде, Когда на зло любой беде Есть хлеб и водка.
И, напевая тра-ля-ля, Смотри, как вертится Земля, И как выводит кренделя Судьба устало. Ведь не со зла – порядка для, И, всех вокруг развеселя, Скажи, что там, внутри ноля – Конец начала.