Он умён. Слов его жемчуга Украшают собой любой пустой диалог. Чужим мнением, его и вовсе не испугать. Он стоит в стороне от заспинных сплетен и склок. И все ищет себе подругу под стать. Вот такой смешной довольный собой boy. Как знать? Может вовсе ее не сыскать. И возможно настанет срок На нее наплевать. И от этого у него еще больше зудит между строк.
Он сердит. На себя за цепи ленности дней. Крутит четки и шепчет на сфетофорах Ом. Звонит маме. Отчаянно любит своих друзей. Знает, что таких не сыскать и с огнём. С удивлением в себе отмечает, Как совершенно не чают Душ они в нём. Постоянно скучают Ночью и днем. Скучает и он.
И на них становится тоже сердит, Их любви и вовек он не заслужив. То из Библий, а то и из Бхагават-гит, Заблудившись в собственной лжи, Замудренности ляпнет. С комментариями без купюр. Вот и все чем он им удружит, Вот такой вот "Месье Помпадур". И внутри него должен быть свет, а на деле лишь стыд. Чтоб не вздумали, что он не горит, Поджигая бикфордов шнур, Он присаживается на динамит. Улыбается во все тридцать один И ругает себя на чем свет стоит.
Он дурак. Дуя в свечи, что клеют ему на торт. Он желанья свои все прячет куда-то в стол. Доставая же их, роясь в памяти, из года в год, Понимает, что в гонке за заветный престол В голове, Побеждает уж точно не мозг. И за самовлюбленность он хочет дать себе розг, А за дутое Эго сразу прыгнуть на кол. А за слабость на лесть, Смертельной дозы морфина укол. Прямо в шею!
...Но потом отпускает. Бывает. Таких вечеров и не счесть. С благодарностью к Богу И без лишних прошений (Например чьих-то теплых объятий). Он ложится И он засыпает. Или ищет чего бы поесть Жирножаренносладкого. Много. О-о-о да! Разумеется все на ночь глядя.