Под крышей терема живёт весенняя капель И сердце щемящая тоска и нежности томной свирель. Но как к белой вершине великой горы, Где лишь бог оставляет след, К терему этому мне до поры Желанной дороги нет.
Не драконы его стерегут и не псы, Мог бы свистом всех разогнать. Здесь другое, не созданы в мире весы, Чтоб нас на земле уровнять. Ты голубка, а значит тебе не дано Променять бирюзовое небо, На грязный курятник, заплёванный дом, Кем бы раньше хозяин не был.
Пусть светлым и чистым он был как алмаз, Многогранен весел и смел. Пускай он спасал тебя тысячу раз, А себя вот спасти не сумел. В пустых передрягах житейских проблем Пропил и сжёг свою душу, Застыли глаза, для чего и зачем, Я терем свой светлый разрушил.
Поздно метаться, коней наших вместе Мы больше не пустим вскачь. Радуйся с каждой женщиной, смейся, Но ни с одной не плачь. Истину эту я понял давно, Лучше смерть чем жалость подруги, Но вновь слеповатый божок купидон Мажет из древнего лука.
Всё объяснил, но сердце родное Не хочет не может понять, Сулит мне безумные жаркие ночи И шепчет пытаясь обнять. Останься же царь мой и господин, Подари мне хотя бы час, Прости голубица… Пока… Темны ещё ночи для нас.