(М.Науменко) A Я сижу в сортире и читаю "Rolling Stone",
Венечка на кухне разливает самогон,
Вера спит на чердаке, хотя орет магнитофон,
Ее давно пора будить, но это будет моветон. D Дождь идет второй день, нужно спать, но спать лень, A Хочется курить, но не осталось папирос. E7 Я боюсь спать, наверно, я - трус. D A Денег нет, зато есть пригородный блюз.
Какя-то мадам звонит мне третий раз. Он нее меня тошнит, тошнит уже не первый час. Я отвечаю: "Ненавижу, не люблю и не хочу!" Я говорю: "Меня здесь нет - я давно ушел к врачу!" Разбиваю телефон, иду пить самогон. Хочется курить, но не осталось папирос. Я боюсь пить, наверно, я - трус. Денег нет, зато есть пригородный блюз.
Часы пробили ровно одиннадцать часов. Венечка взял сумку с тарой и - без лишних слов Одел мой старый макинтош, и тотчас был таков. Вера слезла с чердака, чтоб сварить нам плов. Двадцать лет - как бред, двадцать бед - один ответ. Хочется курить, но не осталось папирос. Я боюсь жить, наверно, я - трус. Денег нет, зато есть пригородный блюз.