я сняла наушники, слушала ветер в открытые двери пустой маршрутки. ветер рассказал мне о страшном секрете, нам остаются последние сутки. а у тебя спид, и значит, мы умрем. у тебя спид, и значит, мы умрем. но у тебя спид, и значит, мы умрем. у тебя …, и значит, мы … будем глотать в больнице лекарства, не думать про завтра, не включать телевизор, на карте искать тридесятое царство, а вдруг повезет, и достанутся визы.
но у тебя спид, и значит, мы умрем. у тебя спид, и значит, мы умрем. а у тебя спид, и значит, мы умрем. а у тебя …, и значит, мы … не рассчитались с долгами, светили. до скорого, мама, ключи у соседки. я дула на веки пока не остыли, и плакали ивы, и ставили метки. а! не видел ленивый в газете заметки, что а у тебя спид, и мы далеко. но у тебя спид, и мы далеко. но у тебя спид, и мы далеко. но у тебя …, и значит мы … у тебя спид, и значит, мы умрем. а у тебя спид, и значит, мы умрем. но у тебя спид, и значит, мы умрем. но у тебя …, и значит, мы …
румба зашаманило в четверг, но я же честная, правда и отнять тебя у всех, но знаю точно так не надо дверь открыла, воздух слепленный морозом осчастливит. набирала твои цифры, бесполезно все напрасно эти сутки промежутки для меня же невозможны. ради шутки поцелуй меня в висок, но осторожно. угадай меня, но знай, что на дорогах будет скользко. я же в кольцах и с понтами, и на левой три мозоли. беда с тобою и со мною, с дорогами, с небом и снегом, с желанием, и в тумбочке ом румба, румба, румба. далеко мы, сплошмняком да по венам я пустила свое чувство обнаглела, пожалела бы себя, как любила же тебя рисовали воздух крылья, обдавали снежной пылью. отыскали же сомненья, и опять меня ловили. удиви меня звонками поздней ночью, не в квартиру. я все услышу, даже если не захочешь.