Дышит апрелем ветер с боков, А здесь до капелей еще далеко. На тысячу верст не встретишь души. Лежит Пустозерск в безлюдной глуши.
Здесь путь многотрудный сквозь мерзлую тишь. Здесь месяц над тундрой висит, как бердыш. Вдали от селений забор и нора. Здесь собственной тени — и то будешь рад,
Стенаниям волка и смеху сыча. А где-то ведь Волга в весенних лучах! Родное Григорово в душистом цвету. Деды у заборов корзины плетут.
Земля дышит паром, блестит небосвод. У церковки старой нарядный народ. В солнечных бликах сады и трава. Памятью никнет его голова.
С прерывистым стоном он вспомнил опять У старой иконы склоненную мать, Платочек и прядку, лампадку в ночи, Скамейку и кадку, сверчка на печи.
Далекие дали, часовенный звон, Кувшинки качались в пруду золотом. Далекие дали, часовенный звон, Кувшинки качались в пруду золотом.