Ты мне бальзам на раны, Они худы и рваны Твоей родительской рукой Сотканы Богом даны. Черные вороны кружат Над крышей колокольни, Ты же прощаешь мне И слабость и мое безволье. Мне бы взять на руки тебя Как ты держала сына, Мне бы покинуть те места Где сыро и пустынно. И дым не тает пусть, Летает пусть, Он не отпустит. Ты улыбаешься, а взгляд Полон тоски и грусти...
Ма, впереди зима... И я с ума схожу, увидев Вдалеке туман... Там твои дети — мы же... Я мономан, прости же... И дай обнять тебя опять, Как я когда-то был немного ближе.
Я по тропе сухой, Я по осколкам на восходе. В себе держу твои слова, А утром я на входе, В дом, где скрипит уже от времени В тени калитка. Она стоит, а на плечах Отцовская накидка. Ладони просят целовать, Помнят и впредь... Любовь от маленькой пяты До шелка локон. Прошу и я не предавать, Верить и быть, Чтобы найти свой свет Среди миллиона окон.
Ма, впереди зима... И я с ума схожу, увидев Вдалеке туман... Там твои дети — мы же... Я мономан, прости же... И дай обнять тебя опять, Как я когда-то был немного ближе.
Небо свинцовое сочтет часы, И горячее нет слезы той, Что упала на сыновьи плечи. Но я не верю в седину лозы, Я верю в искренность твою, Чувства бесстрастные - Всех дел предтеча. И если мир в моих глазах потух На миг, где нити наши переплетены, А солью дышит небо. И от любви этой я нем и глух, И как земля у ног твоих, Я просыпаюсь с самым первым снегом.
Ма, впереди зима... И я с ума схожу, увидев Вдалеке туман... Там твои дети — мы же... Я мономан, прости же... И дай обнять тебя опять, Как я когда-то был немного ближе.