Никто не знает, когда и где окончится наш поход, по синему небу, по чёрной воде, всегда в эпицентре плохой эпохи для гения, для любви. Мечтателен, уязвим,
возлюблен тобою, как больше никем не буду, и знаю о том, сжимая меж пальцами сюрикен, сверкая лежащим болтом и глядя сквозь ночи цветущую тьму, не спрашиваю, почему.
Мой голос — увы! — ничего не решал. Прильни на прощанье ко мне. Пусть письма вскрываются, как река, — доспехи лежат на дне. Оставь моё лёгкое тело в порту с поющей звездою во рту.