Сыро на улице пустынной, вокруг шумят деревья пьяно. Мама, лишь ты обнимешь сына, снова я к тебе иду. Пусто в душе моей кабацкой, глаза все ночи проглядели. Мама, давно устал я драться, да, кто-то кличет мне беду.
Но лодка моя отчалила, и мост надо мной качается. Ох, не знавал печали я, какова она печаль? А знал я тоску смертельную, лютую, подрастрельную. Знал, как года свистели мне в спину пулей палача.
Тени друзей своих встречаю, иных уж нет, а те далече. Был я до дурости отчаян, да кому сказать о том? Где ж ты, братва моя лихая? Будь проклят этот теплый вечер. Слезы с небритых с щек стекают позабытым мной дождем.
Но лодка моя отчалила, и мост надо мной качается. Ох, не знавал печали я, какова она печаль? А знал я тоску смертельную, лютую, подрастрельную. Знал, как года свистели мне в спину пулей палача.