Всё так легко словами нарушить, Хоть утюжь их аккуратно швами наружу. Так что: лучше не слушай - вытравят душу. А в нашей стае ужин - 1/6 суши.
Голову не кружит, как раньше кружило. Люди давят, скажи нам, научи быть пружиной. Это Баши-до, путь с отшиба, Дети режима: одного пошива, низкого пошиба.
И я подсел совсем: 24/7, Задраенный отсек и естественный отсев. Ублюдков навалом, живут как попало, И тут их немало, в желудках подвалов.
И может их сердца окрепнут, сменив это семейное пекло На самоопеку. Может. Быть может, взяв молчанье напоследок, Слепо выпустят свет из грудных клеток.
Но знаком и будто отрепетирован вкус - Горечь плюс таблетированный Иисус. Пьяный раж сменит тотальный самосаботаж. Тут отберут либо же сам отдашь.
Там, где я лишь полукровка или выродок, Там где ваш пол - мой потолок навыворот, Где накинут поводок на выводок: Сам себе помог, сам себя выволок.
Нам вылакать море решетом, вам нет, Из меня не вышел толк - так и остался во мне. И может позже всё накроет мерный вал волны, Так что - тоже мне четвёртый сон Веры Павловны.
А моя голова - космос, в нём глубоко спит Голос. Он говорит , что останется после Меня: отзвук. Он разомкнёт миллионы губ И миллионы рук поднимет в воздух.
Она опять будет подругам рассказывать вкратце, Как мои пальцы - ею всё не наедятся. Я свожу концы с концами, Чтоб получить бесконечность - и потому порицаем.
Но таков мой путь. А ты - моё Табу, так что - забудь. Бегу по коридорам, дабы будить наобум, Как ребёнок, ведь ради бунта мой бунт.
Не ради трибун, и не из-за вас, Одинокий голос в пустоте - резонанс. И когда время задумает своё откапать, Мы останемся вдвоём с ним: Тапо-а-Тапо.