Пусть эта встреча к утру обернется разлукой, Но если знаешь, где счастье на свете, скажи. По Петергофу иду я с Княжной Долгорукой, И наши тени за нами идут, как пажи.
Белая ночь, как шампанское, льется и льется, В красном бокале гранитном я вижу звезду. Что мне от ночи от этой теперь остается? Женские губы да привкус черешни во рту.
Я петергофской водой вперемешку с шампанским Нынче умоюсь и звезд прихвачу серпантин. Завтра с утра я уйду с эскадроном уланским, И в адъютанты назначит меня Константин.
Я буду резаться в карты и спать на шинели, И быстрокрылые рифмы хватать налету, Ну а умру я, конечно, зимой на дуэли, Чувствуя давешний привкус черешни во рту.
Ну а быть может, иному последую зову. Станет тогда воспаленной холодная речь, И поведу я солдат к монументу Петрову. Пусть меня, словно блудница, ласкает картечь.
Дом на прощание скрипнет ажурной калиткой, Но я запомню, когда поведут в темноту, Женщину, долго бегущую вслед за кибиткой, Запах жасмина и привкус черешни во рту.
Впрочем, оставим ненужное это гаданье, Ты погляди, благодатью наш путь осенен. Если у жизни и есть на Земле оправданье, Это глаза человека, который влюблен.
Пусть эта встреча к утру обернется разлукой, Но если знаешь, где счастье на свете, скажи. По Петергофу иду я с Княжной Долгорукой, И наши тени за нами идут, как пажи.