На старой осине в глуши лесной Жил леший, глазастый и волосатый. Для лешего был он еще молодой - Лет триста, не больше. Совсем незлой, Задумчивый, тихий и неженатый.
Однажды у Черных болот, в лощине, Увидел он девушку над ручьем - Красивую, с полной грибной корзиной И в ярком платьице городском.
Видать, заблудилась. Стоит и плачет. И леший вдруг словно затосковал... Ну как ее выручить? Вот задача! Он спрыгнул с сучка и, уже не прячась, Склонился пред девушкой и сказал:
- Не плачь! Ты меня красотой смутила. Ты - радость! И я тебе помогу! - Девушка вздрогнула, отскочила, Но вслушалась в речи и вдруг решила: "Ладно. Успею еще! Убегу!"
А тот протянул ей в косматых лапах Букет из фиалок и хризантем. И так был прекрасен их свежий запах, Что страх у девчонки пропал совсем...
Свиданья у девушки в жизни были. Но если по-честному говорить, То, в общем, ей редко цветы дарили И радостей мало преподносили, Больше надеялись получить.
А леший промолвил: - Таких обаятельных Глаз я нигде еще не встречал! - И дальше, смутив уже окончательно, Тихо ей руку поцеловал.
Из мха и соломки он сплел ей шляпу. Был ласков, приветливо улыбался. И хоть и не руки имел, а лапы, Но даже "облапить" и не пытался.
Донес ей грибы, через лес провожая, В трудных местах впереди идя, Каждую веточку отгибая, Каждую ямочку обходя.
Прощаясь у вырубки обгоревшей, Он грустно потупился, пряча вздох. А та вдруг подумала: "Леший, леший, А вроде, пожалуй, не так и плох!"
И, пряча смущенье в букет, красавица Вдруг тихо промолвила на ходу: - Мне лес этот, знаете, очень нравится, Наверно, я завтра опять приду! -
Мужчины, встревожьтесь! Ну кто ж не знает, Что женщина, с нежной своей душой, Сто тысяч грехов нам простит порой, Простит, может, даже ночной разбой! Но вот невнимания не прощает...
Вернемся же к рыцарству в добрый час И к ласке, которую мы забыли, Чтоб милые наши порой от нас Не начали бегать к нечистой силе!