Со своим провинциальным воспитанием
Полагал я: нет любви без брачных уз.
Потому достался девственником Тане я
Лишь в обмен на штемпель ЗАГСа, в чём торжественно клянусь.
Таня-Танечка, подвижница-учёная:
Минус восемь на носу, в Алголах ас,
Книжки грызла по ночам как обречённая…
Нам простым узнать бы, думала о чём она,
Когда, выпав из окна, к асфальту бомбочкой неслась.
В горе-трауре был долго безутешен я,
Да искусство помогло как друг и брат:
В ресторане «Поплавок» влюбился бешено
В танцовщицу варьете, вторая слева, третий ряд.
Ух, какие фейерверки и пожарища
По ночам видал я, ой, как шумно жил.
Да артистка оказалась штучка та ещё
С чаеводом удрала на Юг, товарищи,
Где по слухам померла на нём от истощенья сил.
После всех невзгод прибился к славной женщине,
Не молоденькой, из бывших, из графинь.
Приходилось помогать мне, деревенщине,
Шнуровать корсет, чтоб та была изящна, как графин.
Затянул её потуже как-то вечером.
Удивившись, испустила она дух.
Через драму ту на месяц взмыл я кречетом:
Там порыться в закромах нашлось кой-где чего.
В этом смысле дамы в возрасте - приятней молодух.
А однажды подмигнула жизнь мне ласково,
Я разгладился, как мальчик-херувим.
Ухмыльнётесь вы, мол, как это, спросить с кого?
Очень просто: с продавщицы из отдела крепких вин.
Я б и щас в достатке плавал. будто глист в дерьме,
Каб не грянул злополучный тот указ.
Похитрей кто, окопался, чтоб не гнить в тюрьме,
Продавщица – же - романтик, как ни больно мне,
Перестройки не осмыслила, зачахла и спилась.
Как- то помню, навалилась всею тушею
Кандидат педагогических наук:
Мол, с ура курю, не те программы слушаю,
Равнодушен, мол, к кроссвордам, мол, храплю, не мою рук.
Накормить пришлось грибочками солёными,
Там случайно оказался мухомор…
По углам вновь стеклотара – батальонами,
Спит чистюля под кладбищенскими клёнами,
Не зудит никто, не лезет в душу с тех далёких пор.
А потом мне в жизни встретилась Евгения:
В два обхвата торс, не груди – купола.
Наш колбасный цех гудел от возбуждения,
Когда Женечка в халате мимо, как рояль, плыла.
Партактиву предпочла она покорного
Алкаша, непротивленца и враля.
Да недолго я пыхтел под её формами,
Засорял ей мозг идеями тлетворными,
Взяли Женю в проходной с тушёнкой на 103 рубля.
Книгу жизни замечательную, сладкую
Помогли мне жёны-ласточки прочесть.
Ни с одной из них я не блудил украдкою,
Все, одна к одной, тут в паспорте отмечены как есть.
Отсеките мне, подруги, руку правую,
Если ваша кровь мне ран не бередит.
А что сверху тёплой кучкой ещё плаваю,
Что чуть позже вас увижу я Костлявую,
Так ведь дело – ближе к вечеру, с ней встреча – впереди.
И когда на Главный Суд меня под стражею
Приведут, и скажет в белом адвокат:
«Подзащитный мой неправ, но ведь ни кражею
Ни доносом не грешил», я крикну с места: «Виноват!
Не какой-нибудь я мелкий отщепенец,
Настоящей чтоб не знать себе цены.
Гражданин Судья, пред Вами – многоженец.
Высшей меры попрошу во искупление вины!»
Эдуард Кузинер (Ленфильм, звукорежиссёр: Михаил Шемаров, 1988 г.)
Эдуард Кузинер еще тексты
Перевод Translate.vc
Оценка текста
Статистика страницы на pesni.guru ▼
Просмотров сегодня: 1