- Зачем ты покинул обители клана, где вьется вкруг вереска солнечный свет, где мерзнет заря, как смертельная рана, над россыпью древних январских планет,
Аллан МакМэдд?
- Уж лучше клинков ненасытная пляска, и вьюга в предгорьях, и мрак, и туман, чем взгляд, лучезарнее небо над Глазго, и сочные губы, и трепетный стан,
не правда ли, тан?
- Сердце леди Хайлэнда податливей воска, когда джентльмен в бранных делах знаменит, когда дедовский меч его, поднятный к звездам, о щиты чужестранцев победно звенит,
сотрясая зенит.
- Меч МакМэдда не сломлен никем ни в турнире, ни средь битв, ни в низине, ни на вольных холмах. Но для леди Хайлэнда нет желаннее в мире песен рыцаря в черном, что сводят с ума
женщин в клане Гэллмах!
- Мне понятен твой гнев, но поверь мне как тану - Бог не создал для мира неподатливых бед. Уж тебя ли, герой, я испытывать стану, как сорвать с плеч врага и башку и берет,
Аллан МакМэдд!
- Опоздал твой совет, ибо чаша испита, и жестокий урок мной сопернику дан: там, где вереск поет у речного гранита, рыцарь в черном лежит, вечным сном обуян,
я не лгу тебе, тан.
- Так зачем ты покинул обители клана, где вьется вкруг веревка солнечный свет, где навек упокоила рваная рана ненавистного барда, виновника бед?
Возвращайся, МакМэдд!
- Не видать мне ни славы, ни свадебной пляски, пенный кубок не пить, не обнять тонкий стан. Брошен плед мой в костер, и в неистовом лягзе гордых горских клинков клан Гэллмах, гневом пьян,
меня проклял, о тан!
Рыцарь в черном, укравший сердце нежное леди, рыцарь в черном, затмивший ей песнями свет, он, уснувший навек в окровавленном пледе, рыцарь в черном - мой брат,