Em A Hа круто посоленной хрупкой крупой C D Em вздыхающей палубе Em A нас, крупами сдвинув, везут на убой C D Em Гаральдовы баловни.
G D Оседланы наспех, в единый доспех C Hm щитами закованы Em A идем впереди низкопалубных всех C D Em за драккаром конунга.
Ах, конунг, ты в помыслах бранных своих небес неизменнее! Пока в парусах добрый ветер не стих, плюешь на знамения. А те десять тысяч бедовых голов, что в плаванье проданы с норвежских фиордов, с шотландских холмов — лишь лестница к Лондону.
Но глаз лошадиный людского ясней, нам в счастье не верится Мы дремлем на досках и видим во сне птиц черных над вереском. Не будет возврата из черной дали ни пешим, ни конному. Вам всем отрядят по три фута земли, и семь футов — конунгу.
Лишь берег, чтоб бегать, спустив стремена над мертвыми — берег нам. Ослепнет от слез твоя, конунг, жена на пристани Бергена. Ты думаешь — смерти страшимся? Черт с ней, для страха лета не те. Саксонские стрелы летят не в коней, а в тех, кто на их хребте.
Прозрей! Осади многовесельный струг!
...По вереску летнему Нас гонят гаральдовы скальды на юг, к их пиру последнему.