Давно Веселый Ральф из фьорда Мертвой Чайки в Гренландию ушел с ватагой рыжей. Буянит в парусах ледобородый ветер, толкая к норду крепкий стан драккара.
От Ральфа к ноябрю осталось только имя: молчит весь путь, налегши лбом на мачту. Свиреп, как финский волк, и скорбен, как могила.
Жестокая Эдит причина горю.
Норфолк и гордый Йорк познали поступь Ральфа, и дони слали дань, смиренно горбясь. Ромейский царь бежал, забыв и честь и свиту, от рева труб сурового норвежца.
И вновь на плоть меча ложиться кровь и мясо безумцев, вставших на пути у Ральфа. Он серый свой фиорд победами прославил,
и гордая Эдит тому причиной.
И двести лун прошло, и триста солнц погасло, и вороновы крылья стали серы, и не одна ладья, увитая цветами, ушла с печальным грузом в бездну моря.
А Ральф пил желтый мед с князьями Гардарике, и Вещий Хельг его хвалил дружину... Но в день седьмой весной Ральф бросил двор и князя,
и светлая Эдит - причина бегства.
И снарядил свой кнорр, увешанный щитами, и нагрузил его по фальшборт перлом, и сотню сундуков заморских шкур и гривен послал на откуп князю Ральф веселый.
И лег осенний вздох на грудь стального моря. Цвет моря был в глазах Эдит Жестокой.
Когда явился Ральф во фьорде Мертвой Чайки, Эдит была на смертном издыханье.
- Ты - брат соленых скал... Ты брат морского бога... Ты сорок лет искал за морем смерти...
Но если бы в тот день ты не ушел из фьорда - назавтра я уже была б твоею...