Один поворот не туда, И ко всему готовый проворонит удар. Впереди расчет, ведь много оставляю скарба. Иконостас славянский, но обожествляю карму,
Ведь сколько видел жертв проебанных манер Проебанный момент. Бедняга Скрудж Макдак без баночки монет. Столько намеков в их лицах и знаков, Что берегись, тварь, ведь для всех принцип одинаков,
Но всё так же в сонную лощину мы гоним фиакр. Нам Бог теперь не верит, весь наш выгорел театр. Всё чаще в нотах и кадрах данс макабр, Как намек, что еле доживем мы до заката.
Всё это на душе лежит двухсотым грузом. Всё убрать – невыполнимо даже для Тома Круза. Мерзкое чтиво стало для меня легким романом, Арт-хаус за Россию сделал наркокиномана.
Беззаботные кричат: «Веселей, угрюмый!» Однако чем тут веселее, тем чернее юмор. Раз за разом скетч хлеще другого напрягает клапан. Мы в эфире бесконечного Трагеди Клаба.
Я резидент с рейтингом ноль. Черное пятно, намалеванное хной. Время убьет и смоет. Сердце кончает сбоем. А до тех пор мы свирепый час встречаем с боем.
Утром скалясь зеркалу, щетиним душу. Заменили демоны внутри щиты оружием. Тела бездушны и холодны – Арктика. Не хочешь выпасть из колоды? Тактика.
Одна фраза их толкала к суициду. Жизнь – не сахар, она часто обращалась цианидом. Мы в детстве верили в свой звездный час, Подчас не понимая, что могло хмурое небо означать.
Оно предсказывало тяготы. Что лишь часть лего ты, Где лекарством от грусти лечат от слепоты. Коли штопают, то воротник, но мимо дыр. В груди былой пожар превратив легко в дым.
Эй! Что нарисуешь, коль живешь без стержня? Ты повзрослел, став на своей улице нездешним. Беря кого-то за руку, помни, она – чужая. Они любят всем дарить кусок себя, иначе – жалят.
Жалость утоплена, силы вызволены из плена – Фразы пахнут Андерсеном и всё меньше исполнением. Мишени ветше, я же – молодой, но нет же. Не ищи меня с пикетом на Манежной.
Ищи нас в катакомбах коммерсов. Я Страшусь вместе с другими времени, когда заря. Нас там нет и не будет даже завтра. Точно так Мучила протагониста Сартра тошнота.
Потом ищи зарытыми нас посреди бетонных блоков, Я с красными глазами промычу, что всё неплохо. Забудем серый мир, подолбим пол ногами, Убьюсь локально.. Дай дьявол, буду моногамен.
Наутро трезвый свет прорежет мне глаза. Я не совсем пойму, для чего был вчерашний день. Зима холодным поцелуем вызволит из комы, Прошептав, что всё может еще быть по-другому…