Гость: Ирина Владимировна Колущинская, учитель, журналист, политтехнолог
- Почему вы попросили начать передачу с песни Градского?
- 1980 год – год моего самого любимого выпуска в Школе были абсолютно бриллиантовые мальчики и девочки. Их было 60 человек. С 40-45 из них мы были в постоянном общении. В этом году мне исполнилось 65 лет и мою любимый ученик Олег Пучнин позвонил мне из Ейска и в подарок спел эту песню по телефону.
- Вы с 1968 года по 1992 работали в школе, в системе образования?
- С 1971 до 1983 я работала в школе учительницей. Потом я работала в «Звезде» и еще 9 лет параллельно в школе.
- Я бы не смог параллельно преподавать и работать в журналистике. Вы делали выбор в это время?
- Я еще последние 20 лет нет-нет, да немного поработаю учительницей. В моем представлении, это очень похожая работа. Я ведь странный журналист. Меня не учили писать, поэтому я пишу как говорю. Говорю я хорошо. То, что я пишу – это тот же самый пезэтапный урок, с созданием и разрешением проблемной ситуации в течение 45 минут. Разницы никакой. Уйти так сразу из школы я просто не смогла, потому что я всю свою жизнь, с детства, я хотела только одного – быть учительницей истории в школе. Я стала ею. В журналистику я пришла случайно. Дело в том, что я влюбилась до невозможности. Это было первый и последний раз в жизни. Я влюбилась в московского журналиста до такой степени, что мне захотелось быть частью его социума.
- Это в каком году было?
- В 1977.
- Вы тогда уже несколько лет как преподавали в Школе. Когда-нибудь пописывали?
- До «Звезды» - никогда. Даже в школьной стенгазете.
- Никаких порывов, и вот в 77-м году выстрелило?
- Я пришла в «Звезду» не по своей инициативе. Мне позвонили из «Звезды» в тот момент, когда я захотела быть журналистом. Позвонили по причине того, что родное государство в этот момент начинало очередную реформу школы. В прежней реформе никто ничего не понимал, а я по этой дурацкой системе уже работала и могла объяснить на русском языке, что хотел академик Бабанский . Я жила рядом со «Звездой» и половина журналистов, друзей по университету, приходили ко мне есть борщ.
- Вы еще и готовите хорошо.
- Я хорошо готовлю. И вот, первое время я писала только про школу. Писала хорошо, потому что понимала тему и у меня не было проблем в общении с директорами, учениками ОблОНО…
- Это было то самое время, когда «Звезда» была хлестким рупором, когда каждый абзац вызывал отклик.
- «Звезда» всегда была хорошей газетой. Там была замечательная школа. Мне повезло. Я год проработала с Пичугиным и еще 8-9 лет с Вахлаковым. У меня был потрясающий заведующий отделом Сережа Журавлев, был прекрасный заведующий отделом Гена Деринг и очень хороший куратор – Каргопольцева Людмила Константиновна. Это настоящие журналисты.
- Вы работали в школе и параллельно писали про школу в газете. В иерархии образования вы оказались на уровне какого-то городского отдела образования.
- Нет, побольше. Был Отдел науки и учебных заведений. Там было 1,5 корреспондента плюс заведующий. 0,5 – это сначала была я. Потом мне отдали здравоохранение, потом науку. Мне повезло. Мои заведующие составляли книги воспоминаний известных людей. Они писали, а я делала план. Были соцсоревнования и нужно было побеждать ежемесячно, ежеквартально. За это премию давали. Поэтому, когда газеты стали выходить раз в неделю, мне было смешно. «Лупить» 6 000 строк в месяц я могу легко. Это шесть полос А2 формата.
- Получается, вы давали возможность своим старшим товарищам писать нетленные книги, зарабатывать деньги, сами упахивались в газете…
- Причем, с удовольствием…
- …на ниве, которую хорошо знали. При этом имели возможность зайти в любой директорский кабинет, в любой райотдел…
- А также ГорОНО, ОблОНО, потому что это орган обкома ЦК КПСС.
- А какой у вас был авторитет в своей школе, я и представить не могу.
- Не думаю. Школа не прощает, когда оттуда уходят «налево». Меня никогда не люб