Мы это дело разом увидали – Как роты две поднялись из земли И рукава по локоть закатали, И к нам с Виталием Палычем пошли. А солнце жарит, чтоб оно пропало, Но нет уже судьбы у нас другой, И я шепчу: \"Постой, Виталий Палыч, Постой, подпустим ближе, дорогой\". И тихо в мире, только временами Травиночка в прицеле задрожит. Кусочек леса редкого за нами, А дальше – поле, Родина лежит. И солнце жарит, чтоб оно пропало, Но нет уже судьбы у нас другой , И я шепчу: \"Постой, Виталий Палыч, Постой, подпустим ближе, дорогой\". Окопчик наш – последняя квартира, Другой не будет, видно, нам дано. И черные проклятые мундиры Подходят, как в замедленном кино. И солнце жарит, чтоб оно пропало, Но нет уже судьбы у нас другой, И я кричу: \"Давай, Виталий Палыч, Давай на всю катушку, дорогой!\" ...Мои года, как поезда, проходят, Но прихожу туда хоть раз в году, Где пахота заботливо обходит Печальную фанерную звезду, Где солнце жарит, чтоб оно пропало, Где не было судьбы у нас другой, И я шепчу: \"Прости, Виталий Палыч, Прости мне, что я выжил, дорогой\".