Щели в саду вырыты, Не горят огни. Питерские сироты, Детоньки мои! Под землей не дышится, Боль сверлит висок, Сквозь бомбежку слышится Детский голосок.
2
Постучи кулачком — я открою. Я тебе открывала всегда. Я теперь за высокой горою, За пустыней, за ветром и зноем, Но тебя не предам никогда... Твоего я не слышала стона. Хлеба ты у меня не просил. Принеси же мне ветку клена Или просто травинок зеленых, Как ты прошлой весной приносил. Принеси же мне горсточку чистой, Нашей невской студеной воды, И с головки твоей золотистой Я кровавые смою следы. 23 апреля 1942, Ташкент
Из Ленинграда Ахматовой, находившейся в эвакуации в Ташкенте, пришла весть о смерти одного из соседских мальчиков. Ахматова думала, что речь идет о младшем из них, Вове, которого она ласково называла "Шакалик". ("Я уже не раз замечала - с ребенком на руках она сразу становится похожей на статую мадонны - не лицом, а всей осанкой, каким-то скромным и скорбным величием", - писала Л.К. Чуковская об Ахматовой с "Шакаликом" на руках). Памяти Вовы Смирнова посвящены два пронзительных стихотворения Ахматовой 1942 года: "Щели в саду вырыты..." и "Постучись кулачком - я открою". Однако вскоре Ахматова узнала, что умер не Вова, а старший из братьев - Валя, которого она тоже любила: занималась с ним французским, читала ему Пушкина. Ему она и посвятила два стихотворения. Валентин Евгеньевич и Владимир Евгеньевич Смирновы - внуки Анны Богдановны Смирновой (Аннушки), которая нянчила маленького Николая Пунина, мужа Ахматовой. Николай поселил Анну Богдановну в Фонтанном доме и она нянчила его дочь Ирину. Поселился в Фонтанном и её сын Евгений с женой. Деловитая Татьяна Смирнова отправила Анну Богдановну в дом престарелых, перед остальными же жителями коммунальной квартиры демонстрировала пролетарский шовинизм. (муз. Юлии Минькиной, ст. Анны Ахматовой) соч. июнь 2013