Ночь темна, кабак, со двора никак А по всей земле сто веков бардак. Остаемся тут - хоть какой уют, Все равно давно уже нигде не ждут. Напои коней да зарежь свиней, Приведи девчонку, потанцуем с ней. Да не ту, погоди! Лучше эту веди - Грустную, с янтарной брошью на груди.
Да улыбнись, убогая, рассмейся, строгая, пляши, легконогая да на столе. И пусть дрожит сильнее, да щемит больнее, да под тонкой шеей муравей в смоле.
Сто веков игра, а мы - шулера, Может, повезет, мир исчезнет с утра. Словно в никуда пропадет нужда, Сгинут государства и города. А по миру дым, ничего под ним, только мы с тобою на крыльях летим. И душа так легка, и не гложет тоска, Нам своих занятий хватит на века.
Да улыбнись, убогая, рассмейся, строгая, пляши, легконогая, да на столе. И пусть дрожит сильнее да щемит больнее да под тонкой шеей муравей в смоле.
Да улыбнись, убогая, рассмейся, строгая, пляши, легконогая, да на столе. И пусть дрожит сильнее, да щемит больнее, да под тонкой шеей муравей в смоле.