Он жил как жил, не зная броду. Но после зоны приумолк. На волю вышел, а свободу Он получил как будто в долг. Как будто те же приговоры Над ним по-прежнему висят – Придут однажды прокуроры И долг потребуют назад.
Припев: И снятся кони по ночам, по ночам И беглецам, и палачам, палачам. Господи-Боже, возлюбил палачей. Что же Ты не сделал беглецов половчей.
Как можно жить иначе, если Повсюду кажется кулак, Когда в любом высоком кресле Ему мерещится начлаг? И что опять за ним охота, Опять на нарах мять бока, И что, не досидев полгода, Он отрывается в бега.
Припев.
Он просыпается в палате. И здесь как будто стерегут. Не санитар, а надзиратель Ему накладывает жгут, Стоит в забрызганном халате, Не то в крови, не то в вине, И просит: "Расскажи, приятель, Что скажешь богу обо мне?"
Припев.
И он молчит, как будто воду Набрал в давно беззубый рот. Он не таков – он из народа, Быть может, он и есть народ. Хлебать баланду из опилок Или сорваться – и хана! Пускай в упор, пускай в затылок, Но в долг свобода не нужна!
Припев: И снятся кони по ночам, по ночам И беглецам, и палачам, палачам. Господи-Боже, да на резвом коне Дай ему, Боже, убежать, хоть во сне!