Отгорел фейерверк, Перестала вертеться шутиха, Блеск одежд карнавальных Обернулся унылым тряпьем. Опустел балаган, И на рыночной площади тихой, То, что было театром, Становится нашим жильем.
Мне не быть для тебя Ни волшебной звездой, ни богиней, Я твой друг, Арлекин, Потому и доводится мне Быть гораздо умней, Чем положено быть Коломбине, И гораздо добрей, Чем положено просто жене.
Я до смерти с тобой Поделю и очаг, и подмостки, Если занавес поднят, Я буду смеяться и петь, И следить, чтоб завистник В твой грим не подсыпал известки, И любить тебя так, Как никто не сумеет посметь.