Ой, ты храм, старый храм, о пяти главах, О пяти главах, о трех малых куполах, Золотые, голубые да с насечками, Да с шатрами расписными над крылечками.
У твоих у ног вода темная, Вода темная, беспросветная, На твоем полу кровь несмытая Почернелая, позабытая.
Лишь на пятый раз кровь та брызнула Да под бомбою террористскою. И скатилися за кровь ровно пять голов И еще десятков пять во Сибирь пошли гулять.
Да недолго там пусто было, – вырос храм. Золотой, расписной, как печаль большой. И молились люди в нем каждый о себе самом И о тех, на чьей крови эти стены выросли.
С той поры прошло лет, наверное, уж сто. Старый храм стоит, в воду темную глядит, Да теперь ты храм заколоченный, Заколоченный, развороченный.