Вот так начинаются Эти печальные сказки Из утренней спеси Я выпал, но жив, И да благословят эти песни, Рожденные в медной трубе Упавшая Альфа, Без вести пропавшая Бета И тихая Гамма, Что ляжет невзрачной пометкой в графе о наветах На тех, кто сидел на трубе
А все дело в том, Что дальтоник, слепец и больной глаукомой, Не внемля советам, Пустились ночною порою на поиски света, Не зная, что это такое Надеялись, Даром надежду свою испытуя - Удар был чечеточно точным. Они расставались с Землею через запятую, Но каждый считал, что он точка. Последняя точка
Я люблю тебя, но я ненавижу стихи!
И я пишу свои тексты - Какое воздушное тесто, Но блин вышел комом Любовь, я надеюсь, мы будем Поближе знакомы Я не нахожу себе места...
Алые паруса, Окровавленная каравелла Кара и Вера... Смерть неверным Во имя спасения Гроба Господня Назови это имя Неужели не звери, и вера - Причина инверсий? Я в это не верю Мама, Отчего же полна преисподня? Отчего она так много весит?
А пока дожидайтесь Второго пришествия божьего сына, Но кому быть Иудой? Три десятка истертых монет - это старые ставки! Может быть, кто-то даст и поболе На запекшихся простынях Постепенно остынет Тот, кто вновь к вам пришел ниоткуда... Ну, а вы, в ожидании чуда, В немыслимой давке, Насладитесь видением боли, Невиданной боли...
Жду тебя, чтоб вновь сказать тебе слово "люблю"!
С кутерьмой в голове, Подобной Фантазиям Босха, С верой в сердце и болью Сумасшедший святой из Ламанчи За примадонной на чахленьком чалом Пускается рысью... Не найдя Дульсинеи Тобосской, Отдай свое сердце Дусе из-под Тобольска Не бойся, Веди ее через Ла-Манш, Печальный и доблестный рыцарь...
Вены колет нам ветер ершистый Смотри, фетишисты Разряжают обоймы В любимых артистов Да здравствует новая бойня Хотя этот тир стар как мир. Или война... А мы всласть мечтаем о власти От моря до моря, Но адамовы яблоки в моргах... Мама, я не люблю натюрморты Дай мне очнуться от сна...
Ведь мне приснилось, Что я сочиняю Печальные сказки И некто, мой цензор... Нет, не то, Вот картинка сменилась: Это Гай Юлий Цезарь Что за странные сонмы И я молвил как будто: О Цезарь, послушай, я - Брут твой, И я отберу твою жизнь. Мне хотелось узнать Вес предательства, Нетто и брутто, И я понял: оно невесомо. Почти невесомо...
Лгу тебе, что с каждым днем люблю все сильней...
Апоплексия грядет Или Апокалипсис, Скоро все это испепелится, Но сеычас я прошу - пусть мгновенье продлится: Я боюсь опоздать В это лето, где липовый цвет, И не падают листья Догорающих писем... Мы вбегаем на сцену, Навеки забыв о кулисах, Но они не заставят нас ждать
Так пусть растает Галактика В танце беременной ночи, В молоке матерей-одиночек Посмотри, как сосет твою грудь Двухнедельный убийца Нашей безумной любви...
Бесхребетный, Безвольный, Беспомощный... Помощи! Помнишь щит, Что укрыл нас когда-то с тобою? Эта странная жизнь, С надеждою, С верой, С любовью...- Это время ищи-свищи...
Вот так и кончаются эти Печальные сказки, Но из утренней спеси Я попал в атмосферу Передвечернего страха, Что так огромна, Но мелкодисперсна... И устав, я женюсь на девчонке Из дома напротив. Отчего же ты против, Мама?, - если нет больше сил вот так жить и писать Все эти проклятые песни, Все эти печальные сказки...