между двух миров остается последний шаг: прикоснуться к холодным пальцам, сходя со сцены, и чертить на листах тетрадей мосты и стены, а при встрече – смутиться и спрятать улыбку в шарф.
рисовать тебя, отпускать тебя с ветром в мир, замерзая от ветра, хранить свое сердце теплым, попадая в плен витражей на замерзших стеклах, сквозь молчанье остаться зачем-то родными людьми.
и все, что было раньше – теперь уже не страшно, и стены разрушаются, и плавятся камни, созвездий на ладошках картинка – золотая пыль. здравствуй, здравствуй! не бойся – спрашивай, как нитки-бусинки становятся тканями, становится прозрачной тень того, кто рядом был.
убегая в морозное утро, мы гасим свет, оставляя внутри пустоту, тишину и темень, у границы стихий нам дано повстречаться с теми, кто нас любит и ждет сквозь песок безнадёжных лет,
кто согреет мою ладонь на чужом ветру, кто отыщет твои следы в ледяной пустыне… я была в твоем доме – и дом твой меня не принял. ухожу за дождём, размыкая извечный круг.
в ящик сложены бусы и платья, пустые записки с мольбами о помощи я снова проиграла – падаю, лежу без сил. здравствуй, здравствуй – а я не ждала тебя, и если могла бы – то даже б не помнила, но приняла в наследство мир того, кто рядом был.
назову тебя близким – но разве лишь в этом суть? назову тебя сыном – но ты уже слишком взрослый... мы находим ответы, успев позабыть вопросы: назову тебя другом и благословлю твой путь.
и все, что будет дальше – не страшно, не страшно, пусть стены разрушаются, пусть плавятся камни. нас этим не возьмешь – мы счастливы сейчас и здесь. здравствуй, здравствуй – давай раскрашивать сказками, красками, теплыми руками бесценное богатство – свет, который с нами есть.