Я не устал, просто пылью покрылись страницы Черновиков, что я слишком уж долго берег. В них - голоса и огни, сотни взглядов и сонные лица, Теплое струн дребезжанье, стон предсказуемых нот.
Господи, сколько в руках моих пепла? Пройденный путь я отмерил пустою сумой... Вкруг меня хлам, впереди - бесконечное пекло Долгих дорог, закипевших машин, и какой-то невнятный покой.
Я не устал, просто вдруг стал ценить промежутки, Пауз сплетенье в бесконечном потоке речей; Скорость минут, отмеряющих томные сутки; Холод Луны, оттеняющий полог ночей.
Пусть берега моих рек обрастают молчаньем, Пусть их вода застывает в мерцании волн. Я не забыл, но подрезал крыла обещаньям, Взяв тишину грузом в утлый и маленький чёлн.
Мне невдомек, на каких языках говоришь ты. Руки мои прикоснулись к движенью весла. В каждом из нас отраженье друг друга ложится. Мы - пилигримы, защитники эга, Любви зеркала.
Я отпущу свои весла и вытяну руки, Вскользь прикоснусь к ладоням, играющим в лед. На языке, неизвестном доселе науке, Заговорю о сходимости южных широт.
Хватит! Пора! Я забыл о словах и прощаньях. Хадж мой лежит к неизвестным святейшим местам. Я не устал, но молчу на порыв обещаний Быть навсегда, стать удобным "еще кем-то там".
Я не вернусь, мое тело сюда возвратиться. Может быть взгляд не изменится в чреве дорог. Я не устал, просто пылью покрылись страницы Черновиков, что я слишком уж долго берег...